Неточные совпадения
Между тем
новый градоначальник оказался молчалив и угрюм. Он прискакал в Глупов, как говорится, во все лопатки (время было такое, что нельзя было терять ни одной минуты) и едва вломился в пределы городского выгона, как тут же, на самой
границе, пересек уйму ямщиков. Но даже и это обстоятельство не охладило восторгов обывателей, потому что умы еще были полны воспоминаниями о недавних победах над турками, и все надеялись, что
новый градоначальник во второй раз возьмет приступом крепость Хотин.
Для того же, чтобы теоретически разъяснить всё дело и окончить сочинение, которое, сообразно мечтаниям Левина, должно было не только произвести переворот в политической экономии, но совершенно уничтожить эту науку и положить начало
новой науке — об отношениях народа к земле, нужно было только съездить за
границу и изучить на месте всё, что там было сделано в этом направлении и найти убедительные доказательства, что всё то, что там сделано, — не то, что нужно.
Из театра Степан Аркадьич заехал в Охотный ряд, сам выбрал рыбу и спаржу к обеду и в 12 часов был уже у Дюссо, где ему нужно было быть у троих, как на его счастье, стоявших в одной гостинице: у Левина, остановившегося тут и недавно приехавшего из-за
границы, у
нового своего начальника, только что поступившего на это высшее место и ревизовавшего Москву, и у зятя Каренина, чтобы его непременно привезти обедать.
Вронский в эти три месяца, которые он провел с Анной за
границей, сходясь с
новыми людьми, всегда задавал себе вопрос о том, как это
новое лицо посмотрит на его отношения к Анне, и большею частью встречал в мужчинах какое должно понимание. Но если б его спросили и спросили тех, которые понимали «как должно», в чем состояло это понимание, и он и они были бы в большом затруднении.
Сверх провинции Альбани, англичане приобрели для колонии два
новые округа и назвали их Альберт и Виктория и еще большое и богатое пространство земли между старой колониальной
границей и Оранжевой рекой, так что нынешняя
граница колонии простирается от устья реки Кейскаммы, по прямой линии к северу, до 30 30’ ю‹жной› ш‹ироты› по Оранжевой реке и, идучи по этой последней, доходит до Атлантического океана.
Проезд стоил очень недорого, и дамы не позволили ему заложить свои часы — подарок семейства благодетеля пред отъездом за
границу, а роскошно снабдили его средствами, даже
новым платьем и бельем.
И сразу успех неслыханный. Дворянство так и хлынуло в
новый французский ресторан, где, кроме общих зал и кабинетов, был белый колонный зал, в котором можно было заказывать такие же обеды, какие делал Оливье в особняках у вельмож. На эти обеды также выписывались деликатесы из-за
границы и лучшие вина с удостоверением, что этот коньяк из подвалов дворца Людовика XVI, и с надписью «Трианон».
Случилось это следующим образом. Один из наших молодых учителей, поляк пан Высоцкий, поступил в университет или уехал за
границу. На его место был приглашен
новый, по фамилии, если память мне не изменяет, Буткевич. Это был молодой человек небольшого роста, с очень живыми движениями и ласково — веселыми, черными глазами. Вся его фигура отличалась многими непривычными для нас особенностями.
Обожение человечества, путь к которому открыт Христом, в исторических
границах Нового Завета не осуществляется и предполагает завершенную диалектику Троичности.
— Да иду, я только поприфрантился немного! — отвечал генерал, охорашиваясь перед зеркалом: он в самом деле был в
новом с иголочки вицмундире и
новых эполетах. За
границей Евгений Петрович все время принужден был носить ненавистное ему статское платье и теперь был почти в детском восторге, что снова облекся в военную форму.
— Все сделаю, все сделаю! — говорил Вихров, решительно увлекаясь своим
новым делом и очень довольный, что приобрел его. — Изучу весь этот быт, составлю об нем книгу, перешлю и напечатаю ее за
границей.
— Довольно! — сказал князь, — надо кончить эту тяжелую сцену. Этот слепой и яростный порыв ревности вне всяких
границ рисует ваш характер совершенно в
новом для меня виде. Я предупрежден. Мы поторопились, действительно поторопились. Вы даже и не замечаете, как оскорбили меня; для вас это ничего. Поторопились… поторопились… конечно, слово мое должно быть свято, но… я отец и желаю счастья моему сыну…
Прейн из мужчин его круга не дурной человек и сумеет обставить тебя совершенно независимо; только нужно помнить одно, что в твоем
новом положении будет
граница, через которую никогда не следует переступать, — именно: не нужно… как бы это сказать… не нужно вставать на одну доску с продажными женщинами.
Однако ж и он не сразу удовлетворил буржуа (казался слишком трудным), так что романы его долгое время пользовались гораздо большею известностью за
границей (особенно в России), нежели во Франции."Ассомуар"[«Западня»] был первым произведением, обратившим на Зола серьезное внимание его соотечественников, да и то едва ли не потому, что в нем на первом плане фигурируют представители тех «
новых общественных наслоений»59, о близком нашествии которых, почти в то же самое время, несколько рискованно возвещал сфинкс Гамбетта (Наполеон III любил, чтоб его называли сфинксом; Гамбетта — тоже) в одной из своих речей.
Тогда как за
границу вы уже, по преданию, являетесь с требованием чего-то грандиозного и совсем-совсем
нового (мне, за мои деньги, подавай!) и, вместо того, встречаете путь, усеянный кокотками, которые различаются друг от друга только тем, что одни из них въезжают на горы в колясках, а другие, завидуя и впривскочку, взбираются пешком.
Переехав
границу, ощутил себя безопасным, ощущение странное,
новое, впервые после столь долгих лет…» и т. д., и т. д.
Первым делом в докладе Чернышева было дело об открывшемся воровстве интендантских чиновников; потом было дело о перемещении войск на прусской
границе; потом назначение некоторым лицам, пропущенным в первом списке, наград к
Новому году; потом было донесение Воронцова о выходе Хаджи-Мурата и, наконец, неприятное дело о студенте медицинской академии, покушавшемся на жизнь профессора.
— На
границах, милый! И говорит он — завелись-де
новые там люди, всё ходят они по ночам взад-вперёд и ходят туда-сюда, — неизвестно кто! И велено их ловить; ловят их, ловят, а они всё есть, всё больше их, да-а…
Оказалось, что с перепугу, что его ловят и преследуют на суровом севере, он ударился удирать на чужбину через наш теплый юг, но здесь с ним тоже случилась маленькая неприятность, не совсем удобная в его почтенные годы: на сих днях я получил уведомление, что его какой-то армейский капитан невзначай выпорол на улице, в Одессе, во время недавних сражений греков с жидами, и добродетельный Орест Маркович Ватажков столь удивился этой странной неожиданности, что, возвратясь выпоротый к себе в номер, благополучно скончался «естественною смертью», оставив на столе билет на пароход, с которым должен был уехать за
границу вечером того самого дня, когда пехотный капитан высек его на тротуаре, неподалеку от здания
новой судебной палаты.
Чай прошел в самой непринужденной дружеской беседе, причем все старались только об одном: чтобы как можно угодить друг другу. Отец Крискент торжествовал и умиленно поглядывал на Татьяну Власьевну, выглядывавшую в своем шелковом темно-синем сарафане настоящей боярыней. Гордей Евстратыч, в
новом городском платье, старался держаться непринужденно и весело шутил. Когда подана была закуска, общее настроение достигло последних
границ умиления, и Нил Поликарпович еще раз облобызался с Гордеем Евстратычем.
Вот, вот она! вот русская
граница!
Святая Русь, Отечество! Я твой!
Чужбины прах с презреньем отряхаю
С моих одежд — пью жадно воздух
новый:
Он мне родной!.. теперь твоя душа,
О мой отец, утешится, и в гробе
Опальные возрадуются кости!
Блеснул опять наследственный наш меч,
Сей славный меч, гроза Казани темной,
Сей добрый меч, слуга царей московских!
В своем пиру теперь он загуляет
За своего надёжу-государя!..
Юлинька. Да, я теперь себе покупаю все, что только есть лучшего и
нового из-за
границы.
Зинаида Федоровна по-прежнему мечтала о своей кухне, о
новой квартире и путешествии за
границу, но мечты оставались мечтами.
Каковы бы ни были свойства тех печальных случайностей, которые дали строителю академии Кокоринову мысль, совершив свою работу, удавиться в построенных им стенах, а великому в истории русского искусства Карлу Брюллову другую, несколько банальную мысль снять на
границе России белье, платье и обувь и нагишом перейти в Европу, где его иностранные друзья приготовили ему
новое, не бывавшее в России платье, — тут, в обеих этих выходках — строителя академии и знаменитейшего из ее профессоров, есть что-то, отчего можно задуматься.
Он просто «не стерпел долго думать» и ждать, пока посланные им люди воротятся из-за
границы с
новыми сведениями и поведут как следует дело строения кораблей.
Людям, удивлявшимся этой
новой странной выходке Бенни, он отвечал, что не желает пользоваться привилегиею своего иностранного подданства и хочет принять на себя ту же самую степень наказания, какая будет определена всем русским подданным, осужденным с ним по одному делу; но ходатайство Бенни о принятии его в русское подданство не удовлетворено, и он выслан за
границу как иностранец.
Мышлаевский. Прежней не будет,
новая будет.
Новая! А ты вот что мне скажи. Когда вас расхлопают на Дону — а что вас расхлопают, я вам предсказываю — и когда ваш Деникин даст деру за
границу — а я вам это тоже предсказываю, — тогда куда?
Тесная связь с природой становится
новой религией, где нет
границ вере в силу слова, в могущество песни, в очарование пляски.
Конечно, все знали, что содержимое ее узла не оплачено на
границе, — но, конечно, оно было оплачено где следует в городе, и жена полицмейстера первая обновляла
новые материи.
Панаев разделял мою
новую охоту, но всегда в
границах спокойного благоразумия.
Кто по склону горы между камнями разыскивал съедобные корни и, найдя, приносил Иисусу, кто, взбираясь все выше и выше, искал задумчиво
границ голубеющей дали и, не находя, поднимался на
новые островерхие камни.
Так думал я, блуждая по
границеФинляндии, вникая в темный говор
Небритых и зеленоглазых финнов.
Стояла тишина. И у платформы
Готовый поезд разводил пары.
И русская таможенная стража
Лениво отдыхала на песчаном
Обрыве, где кончалось полотно.
Так открывалась
новая страна —
И русский бесприютный храм глядел
В чужую, незнакомую страну.
Варенька — образец самоотвержения. Она никогда не думает о себе, спешит всюду, где нужна помощь, ухаживает за больными, — всегда ровная, спокойно-веселая. Кити, брошенная Вронским, знакомится с нею за
границей. «На Вареньке Кити поняла, что стоило только забыть себя и любить других, и будешь спокойна, счастлива и прекрасна. И такою хотела быть Кити. Поняв теперь ясно, что было самое важное, Кити тотчас же всею душою отдалась этой
новой, открывшейся ей жизни».
С тех пор как Бодростина укатила за
границу, ни та, ни другая из названных нами двух дам не имели о ней никаких обстоятельных сведений, но с возвращением Глафиры Васильевны в свои палестины, молва быстро протрубила и про ее
новую славу, и про ее полную власть над мужем, и про ее высокие добродетели и спиритизм.
Успехи техники, преодолевая
границы времени и пространства, дают человеку совсем
новое и жуткое чувство планетарности земли.
Вспомнилась преосвященному белая церковь, совершенно
новая, в которой он служил, живя за
границей; вспомнился шум теплого моря.
С 1867 года, когда я опять наладил мою работу как беллетриста и заграничного корреспондента, часть моего заработка уходила постоянно на уплату долгов. Так шло и по возвращении моем в Россию в 1871 году и во время
нового житья за
границей, где я был очень болен, и больной все-таки усиленно работал.
Фанни Александровна почему-то ужасно боялась за роль Верочки. Это было первое
новое лицо, в котором она выступала по возвращении из-за
границы осенью. Мы с ней проходили роль у нее дома, в ее кабинетике, задолго до начала репетиций. Она очень старалась, читала с чувством, поправляла себя, выслушивала кротко каждое замечание. Но у ней не было той смеси простой натуры с порывами лиризма и захватывающей правды душевных переживаний Верочки.
Хозяин «Библиотеки для чтения»-Финансовое положение «Библиотеки»-Несносные денежные тиски-Направление моего журнала-Эдельсон-Щеглов-Воскобойников-Мои цензоры-Возня с цензурой-Жизнь редактора-Редакторская совесть-Денежные мытарства-Причины моих неудач-Генслер-Лесков-Артур Бенни-Лейкин-Урусовы-Богема 60-х годов-Глеб Успенский-Острогорский, Ткачев-Вейнберг-Федоров, Буренин, Варнек-Берг-Якушкин-Лавров-Марко Вовчок-Тургенев-Достоевский-Крестовский, Аверкиев-Григорьев, Страхов-Катков-Журнальная критика-Новые драмы-Отьезд за
границу
Варшава сделалась для меня приятной станцией за
границу и обратно. И там же еще жили мои приятели, связанные с моим недавним прошлым, и мой
новый приятель И.И.Иванюков, еще не покидавший Варшавы до перехода в Москву и войны 1877 года, где ему пришлось играть роль одного из реформаторов освобожденной Болгарии.
Она продолжалась и за
границей в первую мою поездку (сентябрь 1865 — май 1866 года) и закрепилась летом, когда я гостил у Урусовых в Сокольниках, и потом прожил в отечестве до конца этого года. Переписка наша возобновилась и с
новым моим отъездом в Париж и продолжалась, хотя и с большими перерывами, до моего возвращения в Россию к январю 1871 года.
— Расскажите, пожалуйста, голубчик! Вот хоть этакая история, и то слава Богу. Немножко языки почешут. А то верите… Вот по осени вернешься из-за
границы, такая бодрость во всех жилах, есть о чем покалякать, что рассказать… И чем дальше, тем хуже. К
Новому году и говорить-то никому уж не хочется друг с другом; а к посту ходят, как мухи сонные. Так как же это Калакуцкий-то?
Да, этот постылый и бесстыжий муж наделает сейчас же за
границею новых долгов.
В ней преодолеваются
границы греческой и схоластической мысли, как и рационалистической мысли
нового времени.
В нейгаузенской долине, где пятами своими упираются горы ливонские и псковские, проведена, кажется, самою природою
граница между этими странами.
Новый Городок (Нейгаузен) есть уже страж древней России: так думали и князья русские, утверждаясь на этом месте. Отважные наездники в поле, они были нередко политики дальновидные, сами не зная того.
Путается воображение в преследовании других
границ Кучкова поля, ежегодно стесняемого
новыми нитями улиц, которые сновал умножавшийся люд московский.
— Преданность моя государю не имеет
границ, — серьезным тоном произнес Александр Васильевич. — Но я не могу видеть
новые порядки, они портят солдат, они доведут до поражений. Избави Бог. У французов этот мальчик как шагает, помилуй бог, как шагает.
Около сорока богатых карет насчитывалось в брачном поезде. Из них особенным изяществом отличалась сияющая зеркалами и позолотой карета Семена Кирилловича Нарышкина. При дворе блистала
новая богатейшая статс-ливрея, сукно и галуны для которых выписаны были из-за
границы.
Жена моя вчера прочла в «
Новом Времени» о твоем приезде в Петербург и о предполагаемом скором отъезде за
границу…
Когда они разговорились — за десертом — после завтрака на тему театра, он всех знаменитостей видал, и в России и за
границей, даже какую-то испанскую актрису, о которой они с Ваней никогда и не слыхали. Также и какого-то итальянского актера — тоже для нее совсем
новое имя.